Страничка в аренду - Рекламный бизнес.

Страничка в аренду.

Мой профиль | Выход

Воскресенье, 28.04.2024, 21:37

| RSS

Меню сайта

Статистика

*****

Онлайн всего: 1

Гостей: 1

Пользователей: 0

Форма входа

Рассказ бывалого рыбака. Чего желаете? Шашлык по-карски? Люля? Седлышко барашка?.. Я капризно пожал плечами. Тогда официант склонился над столиком, приблизил ко мне лицо и, распространяя атмосферу массандровских погребов, доверительно прошептал: «Имеется бла-ародный балычок-с. Рекомендую для начала, — и, придав голосу совсем уж таинственную интонацию, добавил: — По эксклюзивной цене!» Нарезанный тончайшими лепестками жирно-прозрачный янтарный балык был свернут в трубочки, проколот шпажками и закреплен на них двумя маслинами — черной и зеленой. Вкусом он напоминал белужий, но до благородного все-таки не дотягивал, хотя и был приготовлен по всем правилам, и даже закопчен в ольхово-можжевеловом дыму, что по нынешним временам большая редкость. На пути моего осеннего круиза это был уже пятый или шестой ресторан, в котором под видом благородной рыбы мне предлагали откушать акулятину. Мода что ли на целебную плоть черноморского катрана вновь возродилась? Или катранов в Черном море опять развелось сверх всякой меры? Второе мое предположение следовало бы проверить. А для этого нужно было добраться до бухты Ласпи и отыскать там старого знакомого, большого любителя и знатока морской рыбалки. И то и другое особых трудностей не представляло. Хачик Айрапетович, извечный хранитель пансионатских топчанов и шезлонгов, в период курортного межсезонья по совместительству исполнял обязанности директора пляжа и смотрителя прибрежных материальных ценностей. На данный момент самой дорогой в его хозяйстве, по-моему, была спасательная шлюпка, теперь за ненадобностью покоящаяся на берегу. — Нет, ну что ты, а? Слушай, как тебе лодку «дай»? Куда плыть будешь, а? — Да я тут, рядышком… Катранов половлю и все, — просил я, изо всех сил пытаясь задавить в себе желание говорить с кавказским акцентом. — Каких таких катранов-шматранов, ну? Вода еще совсем теплый. Где ты их видел, а? Ну, честное слово, каких катранов? К вечеру, выпив изрядно молодого домашнего вина, мы договорились о следующем: в качестве платы за аренду шлюпки я отдаю Хачику в вечное пользование две сотни Mustadовских крючков Sea Allround с длинным цевьем, на которые безо всяких наживок отлично ловится ставрида, а также оставляю в залог паспорт и как абсолютную гарантию моего возвращения — жену. — В Турцию я уплыву, что ли? — А шторм вдруг начинаться будет, как я тебя искать буду? На этом катастрофе, ну? — и Хачик кивнул в сторону груды водных велосипедов. Рано утром, еще затемно, я спустился к морю, но лодки на берегу не оказалось. — Слушай, дорогой, ну, сколько спать можешь, а? Хачик уже сидел в шлюпке, спущенной на воду и привязанной к скобе бетонного пирса, с которого пару лет назад мы увлеченно ловили султанку, ласкиря и колючую скорпену. Но сегодня мне предстояла совсем иная охота. И как все-таки удачно получилось, что у меня появился напарник! Что ни говори, а катран хоть и черноморская, но все же акула. Когда взошло солнце, мы уже были далеко от берега. И только первые лучи коснулись глади морской, сорвался ветер и погнал нам навстречу суетливые волны. И сразу сделалось неуютно. Но вскоре ветер стих также неожиданно, как и спохватился, море успокоилось и замерло в штиле. — Солнечный ветер, — объяснил Хачик. — Будет тебе рыба, значит! Я работал непривычно длинными и тяжелыми веслами, а он, морская душа, сидел на корме и руководил: «Mористей бери, табань, правее, левее»…При этом своей нехитрой снастью Хачик простукивал дно, одновременно сканируя толщу воды на предмет наличия рыбы. Через два часа упражнений в приемах неакадемической гребли я совершенно выбился из сил и пустил шлюпку в дрейф. — Птицу искать надо, — задумчиво произнес мой напарник. — Где чайку видишь, там рыбу найдешь. «Хорошенькое дело — найти чайку в открытом море», — подумал я и принялся распаковывать снасти. В моем распоряжении были жесткий двуручный телескоп Airway 200 длиной 2,7 м с весовым тестом 100–200 г, надежная «безынерционка» Quick FTS c шестью шарикоподшипниками (скоростная и одновременно тяговая) и 200-метровым запасом «плетенки» HyproN Eco диаметром 0,22 мм, способной выдержать на весу 30-килограммовую добычу, — все исключительно для морской рыбалки. А еще в моем ящике были приманки, обманки, ставки с самодурами и вообще все, что только можно придумать, самые последние разработки. С таким-то вооружением и остаться без рыбы — думать недопустимо! Пока я ладил оснастку, Хачик, прикрыв глаза полями панамы, умиротворенно сопел, выказывая тем самым полное безразличие к достижениям в области рыболовного искусства и ко мне лично. Ну, ничего! Сейчас мы посмотрим, кто is who и кто на что способен, злорадствовал я. Но вот что интересно: двадцать первый век на дворе, космические корабли бороздят просторы вселенной, люди уже Луну истоптали, на Марс собираются, а мы, по крайней мере, многие из нас, до сих пор ловим рыбу какими-то дремучими, прадедовскими снастями, и это при том, что для нас работают могучие концерны-производители, использующие самые передовые научные достижения — от молекулярных технологий до космических… Естественным образом мысли мои перескочили на проблемы и вовсе уж глобального характера, и так они меня увлекли, что когда за моей спиной в полной тишине и посреди открытого моря кто-то громко и обреченно вздохнул, я испугался, чуть ли не до обморока! Поймите меня правильно: я не из робкого десятка и во всякие страшные сказки не верю, но… только дома, сидя на диване с телефоном под рукой и зная, что в соседнем подъезде постоянно дежурит Иван Михалыч, наш родной участковый милиционер. А здесь, где от горизонта до горизонта ни одной живой души нет, а под тобой черная и таинственная бездна, сами понимаете, ничего хорошего в голову мою прийти не могло. Да и подумать я ни о чем не успел, как опять раздался вздох, печальный и безнадежный. И такая вселенская тоска почудилась в нем, что захотелось повеситься, но не на чем было. Конечно, можно броситься в коварную пучину и утопиться, но страшно не то что прыгнуть в воду, а даже подумать о том, чтобы опустить в нее руку. Хачик разлепил левый глаз и тут же распахнул правый — видно, выглядел я не совсем нормально. — Спокойно, дорогой! — сказал он. — Это дельфины. Рыбу нам гонят. Сиди тихо. Господи, дельфины! Конечно же, дельфины! Милые мои, любимые мои дельфины! Я медленно повернул голову и увидел, как рядом всплыла серебристо-серая спина, как раскрылось дыхало, и дельфин, радостно и шумно вдохнув свежий воздух, беззвучно погрузился в лазурное море. Семья афалин резвилась около лодки, не обращая на нас совершенно никакого внимания, и по всему было видно, что наши проблемы дельфинов ни в коей мере не волнуют. И вдруг что-то произошло, какое-то едва заметное, почти неуловимое изменение: вода будто вздрогнула изнутри, затем по поверхности прошла невнятная зыбь, а еще через минуту море вокруг вскипело и заискрилось. Спасаясь от преследования, тысячи мелких рыбешек серебряными брызгами выбрасывались из воды и, трепеща в солнечных лучах, вновь обрушивались в море. Все-таки дельфины выгнали на нас жирующую ставриду, а та выдавила на поверхность косяк хамсы. — Давай! — крикнул Хачик и принялся орудовать снастью. Я очень старался не отставать от него, и, тем не менее, несмотря на последние достижения науки и техники, товарищ меня «облавливал» по всем статьям. За раз Хачик выхватывал из воды по восемь, а то и по десять ставридок. И все потому, что он, во-первых, пользовался более массивным грузилом, а значит, крючки его самодура быстрее достигали нужной глубины. Во-вторых, барабан его старенькой морской катушки за один оборот выбирал почти метр лески, а в-третьих, он ловил десятью крючками, а я только пятью. К тому же, используя голые, без всяких прикрас крючки, Хачик не снимал каждую рыбу по отдельности, тратя на эту манипуляцию драгоценное время, а просто поднимал над собой удилище, встряхивал им, и рыбы, как переспелые плоды, ссыпались в лодку. Минут через сорок дно шлюпки по щиколотки было завалено серебристо-зелеными рыбешками. — Все, хватит, — сказал Хачик, отложил в сторону удилище и достал нож. — Держи лодку на месте! — приказал он мне. Как можно удерживать лодку на месте, не имея перед собой никаких ориентиров, я представления не имел. И пока я шлепал веслами по воде, создавая видимость некой деятельности, Хачик разделывал рыбу. Головы, хвосты и брюшки он выбрасывал в воду, а спинки пластовал на аккуратные филейные полоски и складывал их в ведерко. — Не любит катран ставриду, ну! Сначала, понимаешь, надо пикшу поймать, — объяснял товарищ свои действия, — а на нее уже ловить будем. Потом он отстегнул ставку самодура, приладил к концу лесы 300-граммовое грузило-бомбочку, а к нему полутораметровый поводок с двумя внушительными крючками. Их он наживил резкой и опустил на дно. Я сделал то же самое. — Леску натяни и спиннинг из рук не выпускай, — предупредил меня напарник. Судя по слою шнура, оставшегося на шпуле моей катушки, под нами была большая глубина; дно мягкое, очевидно, илистое, именно такое, какое нравится пикше. И мясо ставриды ей тоже пришлось по вкусу. Через пару минут я почувствовал мощный короткий рывок, и удилище мое многообещающе согнулось. Пока я, меняя руки, приспосабливался к вываживанию, последовал еще один удар, не такой резкий, как первый, но тоже весьма ощутимый. Первые 20 м рыба сопротивлялась неистово: рвалась ко дну, бросалась в стороны, но вскоре утихомирилась и повисла мертвым грузом. И все равно тащить ее из глубины было интересно — это тебе не карасей на мелководье штамповать! Следующие полчаса мы только тем и занимались, что монотонно, как автоматы, опускали и выбирали снасти. Причем время в основном уходило именно на эти процедуры, поклевки же следовали моментально, как, только грузило касалось дна. Ловилась разнокалиберная пикша (вернее, не пикша, а ее ближайшая родственница — мерлуза) от 0,5 до 4 кг. Честно признаться, такая механическая работа по извлечению рыбы мне быстро надоела, и я решил поразвлечься. После очередной поклевки поднимал рыбу метров на пять-десять и, особо не ограничивая ее свободу, представлял, что у меня на крючке бьется крупная, неведомая и редкостная добыча. Но до чего же интересно устроена жизнь! Оказывается, «материализация чувственных ощущений» вовсе не выдумка графа Калиостро! Когда, предаваясь мечтам, я, чтобы раскурить сигарету, положил удилище на борт, оно дернулось и выпрыгнуло из лодки. Только благодаря исключительной реакции, выработанной годами рыбацкой практики, я в самый последний момент успел ухватить его за рукоятку и подсечь. Но, не почувствовав ожидаемого сопротивления, быстро подмотал снасть. На крючке болталась голова крупного мерланга с выпученными от ужаса глазами. Остальная часть 2-килограммового живца была откушена одним махом, будто срублена острейшим лезвием. Буквально мгновение спустя то же самое, но в более отягощенной форме случилось и у моего напарника. Его сверхжесткое металлическое удилище изогнулось, да так резко и резво, что хлестнуло вершинкой по воде, но тут же распрямилось и замерло. Проверка обнаружила полное отсутствие крючка и в придачу части поводка почти миллиметровой толщины. Дабы в дальнейшем обезопасить себя от подобных неприятностей, мы решили заменить поводки. Кажется, в моем арсенале было несколько плетеных стальных ставок Big Game метровой длины с акульими крючками № 7/0. — Дорогой, давай скорее, ну! — торопил меня Хачик, пока я копался в снастях. — Катран табуном ходит, уйдет ведь. Честное слово, уйдет! Дрожащими от нетерпения руками я менял поводки, а Хачик готовил наживку — он просто рубил мерлузу на три или четыре куска, выбрасывая головы за борт и приговаривая: — Кушай, на, кушай! Когда все было готово, я наживил крючок полукилограммовым ломтем белоснежного, пахнущего крабами мяса и забросил приманку. Грузило еще не коснулось дна, как наживку кто-то схватил. Я понял это потому, что снасть вдруг сделалась невесомой, и тут же ее неудержимо потянуло в сторону. Я что было силы подсек. Если бы борта были чуть ниже, я бы вывалился из лодки, а это, несомненно, был он, черноморский катран боролся за свою жизнь с неистовым отчаянием: резко меняя направления, он шарахался из стороны в сторону, с неимоверной скоростью поднимался к поверхности и вновь уходил в глубину. Я упрямо крутил ручку катушки, но фрикцион, визжа и захлебываясь, все мои усилия сводил на нет. В конце концов, акула утомилась и начала выписывать под лодкой широкие круги, а еще через несколько минут, обессилев, всплыла у борта и перевернулась на спину, бесстыже выставив напоказ белесое, раздутое брюхо и злобно скаля зубатую пасть. — На, ляпом бери, под хвост! — посоветовал Хачик, протягивая мне багорик. Мой первый катран был чертовски хорош! Больше метра длиной и, по словам моего напарника, массой более 20 кг; спина цвета маренго, бока коричнево-золотистые с ровными рядами светлых пятен. А какие глаза — злобные, надменные, хитрые. А зубы — огромные, крепкие и острые, как у двуручной пилы. Вскоре удача улыбнулась и Хачику. Он без особых церемоний тащил рыбу напролом и с ходу закинул ее в лодку. Но его катран оказался поменьше моего. Да и вообще с катранами Хачику категорически не везло: за три часа я поймал семь штук, а он только четыре. Правда, все последующие черноморские акулы были меньше наших первенцев, так себе — мелочь, меньше метра длиной. Постепенно клев ослабевал и наконец прекратился вовсе. То ли мы выловили всю стаю, то ли катраны ушли от греха подальше, но скорее всего нас просто снесло течением с прикормленного места. Пора было и честь знать. Ну, сколько нам надо было той рыбы? Отвели душу — и хватит! А на берегу нас уже ждали деловые люди от кулинарии. Не торгуясь, оценивая рыбу исключительно на глазок, Хачик быстро распродал излишки улова, оставив для «внутреннего пользования» ведро отборной ставриды и самого крупного катрана. — Из него я сейчас тебе правильную морскую уху сделаю. Только из плавников и печенки! Очень способствует, честное слово! — многозначительно заявил он. — А ставридку я тебе завялю, будешь дома пиво пить и меня вспоминать. Ну?

Архив записей

Календарь